Репрезентации суперспособности в современных медиа
Игровая суперспособность
Хидео Кодзима/Смертельная спутница 2/2025
В видеоиграх суперспособность перестаёт быть пассивным визуальным эффектом. Она переживается игроком через телесное участие, управление и взаимодействие с игровым пространством. Игрок становится телом, которое ощущает силу. Движения пальцев и рук на контроллере превращаются в продолжение виртуального тела. Суперспособность проявляется через действия, жесты, импульсы и баланс.
Комбо-атаки становятся жестами, которые материализуют нечеловеческие возможности. Левитация или полёт достигаются удержанием кнопки, превращая механическое действие в телесное ощущение движения. Разрушение объектов в игровом мире воспринимается как физический акт силы. Камера становится вторым телом игрока, её движение усиливает ощущение присутствия, а аватар переносит телесность игрока в виртуальный мир, расширяя возможности биологического тела.
Хидео Кодзима/Смертельная спутница 2/2025
Сэм Лейк, Микаэль Касуринен/Контроль/2019
Сэм Лейк, Микаэль Касуринен/Контроль/2019
Сэм Лейк, Микаэль Касуринен/Контроль/2019
В компьютерной игре «Контроль» (Control) студии «505 геймс» (505 Games Ltd) телекинез становится не просто одной из способностей персонажа, а основным языком взаимодействия с миром. Суперспособность перестаёт быть эффектом и превращается в функциональный инструмент управления пространством и событиями.
Сэм Лейк, Микаэль Касуринен/Контроль/2019
Игра «Прототип» (Prototype) разработанная компанией «Радикал Интертеймент» имеет концепцию силы, которая радикально смещается в сторону биологического хаоса и телесного распада. Здесь мутация и растяжение конечностей становятся прямым продолжением действий игрока, демонстрируя гибридность физического и виртуального тела. Герой сам становится оружием. Клинки вырастают из рук, мышцы раздуваются в молоты, щупальца выстреливают из спины, а кожа принимает другие формы. Игровой процесс формирует ощущение абсолютной телесной адаптивности, игрок не просто управляет телом — он непрерывно его пересобирает.
Деннис Детвиллер, Пол Дженкинс, Криса Веласко, Эрик Холмс/Прототип/2012
Деннис Детвиллер, Пол Дженкинс, Криса Веласко, Эрик Холмс/Прототип/2009
Хидео Кодзима/Смертельная спутница 2/2025
«Смертельная спутница 2» (Death Stranding 2) Хидео Кодзимы изображает тело персонажа, которое становится носителем нагрузки, превращая каждое движение в непосредственный опыт силы. В этой игре сила выражается не через разрушение, а через преодоление. Экзоскелеты, транспорт и инструменты доставки расширяют способность тела. А анонсированная способность одной из героинь растворяться в нефтеподобной субстанции демонстрирует симбиотическое слияние со средой этого мира, материя обволакивает тело, принимая его форму.
Хидео Кодзима/Смертельная спутница 2/2025
Хидео Кодзима/Смертельная спутница 2/2025
Суперспособность в играх переживается через тело игрока, а не только через визуальный образ персонажа. Движения и действия игрока становятся материализацией силы. Его тело и тело аватара сливаются, создавая уникальный феномен тела. Сила уже не внешний эффект, она — телесное событие, которое переживается изнутри, через контроль камеры и взаимодействие с пространством игры.
Суперспособность как поза и образ
Ли Вэй/2024
В фотографии суперспособность перестаёт быть прямым действием и становится образом, внушаемым телесной позой, сценографией и визуальными кодами. Здесь сила не передаётся через движение или эффект, а через телесное присутствие и визуальный сигнал, который зритель воспринимает как проявление необычных возможностей.
Суперспособность в кадре раскрывается как телесное напряжение, как борьба с пространством, весом и формой собственного тела. Поза становится носителем силы, она структурирует тело так, что оно выглядит способным на невозможное. Деформация и пластика тела создают впечатление, что человеческая оболочка выходит за пределы своих нормальных возможностей, превращаясь в образ сверх-тела.
Ли Вэй/Жизнь на высоте/2008
Ли Вэй/2021
Серии Ли Вэй демонстрируют экстремальные положения тела, зависание в воздухе и противодействие гравитации, создавая эффект полёта или падения. В его работах тело становится «инструментом пространства», где сила проявляется в контрасте с архитектурой или природной средой. В этой визуальной игре с телом и гравитацией возникает образ преодоления физических ограничений, который находит параллель в символике крыльев.
Ли Вэй/ Любовь на высоте/2004
Крылья в фотографии выступают не как буквальный атрибут полёта, а как визуальный код суперспособности, связанный с идеей выхода за предел человеческого. Фотографические крылья не столько обещают подъём, сколько фиксируют напряжённую точку между стремлением и риском. В этом образе присутствует миф о Гермесе как напоминание о том, что суперспособность всегда несёт в себе одновременно свободу и ответственность. Крылья становятся символом не гарантированной силы, а предельной уязвимости: тело получает возможность невозможного, но вместе с ней и риск падения.
Александр Маккуин для Givenchy/В поисках золотого руна/1997; Мауро Мальоне/2023
В контексте суперспособностей крылья переводят силу из области действия в область образа. Они работают не как инструмент, а как знак внутреннего импульса к преодолению гравитации как метафора желания быть больше собственного тела.
Джет Свон/Лоуэв /Осень-зима 2023
Лаура Мари Цеплик/Послеполуденные ангелы/2024
Лаура Мари Цеплик/Послеполуденные ангелы/2024
Эта визуальная концепция находит продолжение в работе Лауры Мари Цеплик. В серии «Послеполуденные ангелы» (Afternoon Angels) она использует образ крыльев как символ суперспособности, лишённой героического пафоса. Крылья выглядят как орган, находящийся между фантазией и реальностью: слишком материальные для мифа и слишком невозможные для повседневности. Суперспособность здесь проявляется не как полёт, а как потенциальная возможность взлететь. Тело с крыльями у Цеплик — не триумф суперсилы, а образ уязвимой, нестабильной телесности, балансирующей между реальностью и мечтой.
Лаура Мари Цеплик/Послеполуденные ангелы/2024
Дэвид Узочукву/Содрогание/2021
Дэвид Узочукву в своих работах создаёт фантастическую экологию, в которой «русалки и тритоны» существуют как альтернативная форма телесности и идентичности. Серия переосмысляет исторические и современные связи между телом и стихией воды, а также реабилитирует «монструозность» превращая её в источник силы и освобождения. Узочукву ставит вопрос о том, кто исключается из гуманистического поля видимости и кого общество считает достойным скорби, предлагая образ суперспособности как право на существование вне нормативного человеческого.
Дэвид Узочукву/Плечо/2019
Дэвид Узочукву/Восстание/2019
Суперспособность здесь проявляется через слияние со стихией. Тела органически связаны с водой — они обвиты водорослями, их позы повторяют изгибы волн, течений и подводных растений. Сила не носит агрессивного характера — она выражается через принадлежность к среде, устойчивость, выживание и гармонию с окружающим миром, формируя образ мифологической, «экологической» сверхчеловеческой энергии.
Дэвид Узочукву/Проблески/2019; Дэвид Узочукву/пустой ожог/2020
Ник Найт/Коллекция Кристиана Диора/Осень-Зима 2001
Рекламная кампания «Диор» (Christian Dior Fall/Winter 2001), снятая Ником Найтом для коллекции Джона Гальяно, формирует образ агрессивной, кинетической суперспособности. Тело модели здесь не растворяется, а, напротив, проходит через пределы напряжения. Его выгибают, скручивают, подвешивают, бросают в экстремальные позы, превращая героиню в гибрид женщины, куклы и аниме-персонажа. Одежда, каблуки и сумки функционируют как усилители силы, превращающие тело в боевой интерфейс.
Ник Найт/Коллекция Кристиана Диора/Осень-Зима 2001
Ник Найт/Коллекция Кристиана Диора/Осень-Зима 2001
Ник Найт/Коллекция Кристиана Диора/Осень-Зима 2001
Коллекция Джуна Такахаши/Весна-лето 2011
Рэнкин (Rankin) в съёмке для «Дэйзд» (Dazed & Confused, 1998) работает с эффектами наложения, растворения и «разрыва» формы. Две женские фигуры в урбанистическом пространстве выглядят так, будто способны менять плотность своего тела, становиться прозрачными или невидимыми. Женское тело здесь превращается в носитель способности управлять собственной видимостью, нарушать правила материальности. Съемка вызывает ощущение «ошибки», тем самым становясь художественным приёмом.
Рэнкин/Дэйзд энд Конфьюзд/1998; Эамонн Зил Фрил/Хрупкое Эго/2024
Суперспособность возникает не как эффект действия, а как сбой в реальности.
Фредерик Фонтенуа (Frédéric Fontenoy) в проекте «Метаморфозы» (Métamorphose) обращается к телу как к зоне утраты контроля. Деформация, вытяжение конечностей, асимметрия и предельное телесное напряжение визуализирует состояние хрупкости субъекта. Тело у Фонтенуа перестаёт быть стабильной формой и превращается в подвижную, нестабильную конструкцию, которая сопротивляется гравитации. Его фигуры выглядят так, будто способны выходить за пределы телесного и психического контроля, они могут становиться иными, терять форму и заново пересобираться.
Фредерик Фонтенуа/ Метаморфозы/ 1988
Фотография создаёт иллюзию силы без её буквального отображения. Через позу, напряжение, сценографию, одежду и свет тело становится центральным носителем невозможного действия. Фотография демонстрирует, что тело само по себе может быть мифологическим и сверхъестественным инструментом, а не просто средством передачи действия или характера.
Фредерик Фонтенуа/ Метаморфозы/ 1988
Кинематограф как среда телесного переживания суперспособности
Кино является уникальным пространством, где все формы суперспособности: тело, энергия, технология, трансформация объединяются в единый визуальный механизм. Кинематограф работает с движением, временем, звуком и драматургией, позволяя зрителю воспринимать суперспособность как телесно переживаемый феномен.
Человеческое тело становится подвижным носителем силы, внутри которого разворачивается процесс мутации.
Мэттью Вон /Люди Икс: Первый класс/2011
Тело перестаёт быть стабильной биологической структурой. В серии фильмов «Люди-икс» (X‑Men) мутации проявляются через рост, деформацию и изменение фактуры тела. Кожа покрывается металлическим блеском, кости превращаются в клинки, а позвоночник становится источником новых конечностей, показывая, как сила буквально переписывает анатомию персонажа.
Бретт Рэтнер/Люди Икс: Последняя битва/2006
Бретт Рэтнер/Люди Икс: Последняя битва/2006
Мэттью Вон /Люди Икс: Первый класс/2011
Гэвин Худ /Люди Икс: Начало. Росомаха/2009
Фильмы про Доктора Стрэнджа (Dr. Stephen Vincent Strange) компании «Марвел» ( Marvel Comics) превращают тело в канал магии. Движения рук, сложные жесты становятся полноценным «заклинанием», где каждая поза инициирует изменение пространства, времени и гравитации. В этом случае суперспособность проявляется не только как эффект, нарисованный поверх актёра, но как новая хореография тела, превращённого в инструмент кодирования реальности.
Скотт Дерриксон/Доктор Стрэндж/2016
Сэм Рэйми/Доктор Стрэндж: В мультивселенной безумия/2022
Сэм Рэйми/Доктор Стрэндж: В мультивселенной безумия/2022
Джон Уоттс /Человек-паук: Нет пути домой/2021
Сэм Рэйми/Доктор Стрэндж: В мультивселенной безумия/2022
В фильме «Хроника» (Chronicle) режиссёра Джоша Транка тело и суперспособность взаимосвязаны. Подростки получают особенные способности и пытаются осваивать телекинез, полёт и нарушение гравитации путем телесных практик. В данном фильме тело перестаёт быть просто средством передвижения или инструментом, оно становится доказательством воздействия сверхсилы на статус героя.
Джош Транк/Хроника/2012
Джош Транк/Хроника/2012
Джош Транк/Хроника/2012
Люк Бессон/Люси/2014
Люк Бессон/Люси/2014
Научно-фантастический фильм «Люси» (Lucy)Люка Бессона демонстрирует постепенную трансформацию человеческого тела в постчеловеческое. Сначала усиливается чувствительность, ускоряются реакции и расширяется сознание, затем тело начинает контролировать материю и цифровые потоки информации, растворяясь в сети и пространстве. В финале тело перестаёт быть ограниченным органическим контейнером и превращается в абстрактный носитель данных и энергии, показывая, что в кино тело может быть одновременно материальной и концептуальной площадкой силы.
Люк Бессон/Люси/2014
Люк Бессон/Люси/2014
Энергия становится визуальным языком телесности, в котором сверхспособность читается как выброс внутреннего состояния тела в пространство.
Жак Шеффер/Ванда/Вижн/2021
Энергия в кинематографе никогда не остаётся абстрактной; она становится визуальным и эмоциональным. Плазменные шары, кольца света, огненные вспышки, электрические дуги и лучи из глаз переводят невидимые процессы в зримый язык, который зритель считывает интуитивно. Яркость, цвет и скорость движения энергии маркируют характер способности.
Жак Шеффер/Ванда/Вижн/2021
Особым примером такого принципа становится сериал «Ванда/Вижн» (WandaVision) компании «Марвел». Алое излучение Ванды — это не абстрактный спецэффект, а визуализированное телесное состояние, прямое продолжение её горя, утраты и попытки удержать разрушенную реальность. Энергия здесь выходит изнутри тела как форма эмоционального напряжения, превращая психическое в физически зримое. Ее суперсила не только уничтожает или защищает, но организует саму структуру мира. В сериале она формирует купол вымышленного города, переписывает законы времени, стиля и жанра, превращая реальность в череду телевизионных симуляций.
Жак Шеффер/Ванда/Вижн/2021
Жак Шеффер/Ванда/Вижн/2021
Жак Шеффер/Ванда/Вижн/2021
В сериале «Проект-сила»(Project Power) Генри Джуста и Эриэля Шульмана энергия, напротив, проявляется как кратковременный, но экстремальный всплеск суперсилы, который визуально «взрывает» тело. Кожа трескается льдом, воспламеняется или покрывается пламенем, мышцы деформируются, показывая цену активации силы. Энергия становится не только эффектом, но и маркером риска, подчёркивая хрупкость тела, через которое она проходит. В образах персонажей, управляющих огнём, электричеством или телекинетическим взгляда, энергия выходит за пределы тела и превращается в инструмент давления на других, связывая внутреннее состояние героя и внешнее разрушение
Генри Джуст, Ариэль Шульман /Проект «Сила»/ 2020
Генри Джуст, Ариэль Шульман /Проект «Сила»/ 2020
Генри Джуст, Ариэль Шульман /Проект «Сила»/ 2020
Эти визуальные знаки соединяют психологическое и физическое: зритель «читает» суперспособность так же, как читает мимику и жест, потому что каждый отблеск, вспышка или всполох энергии встроены в драматургию сцены. Энергия становится продолжением тела, его видимой аурой, которая сообщает о намерениях, страхе, гневе и внутреннем конфликте персонажа ещё до того, как он что-то говорит или делает.
Генри Джуст, Ариэль Шульман /Проект «Сила»/ 2020
Технология в кинематографе способна врастать в структуру телесности как её продолжение, формируя гибридное тело, в котором органическое и механическое существуют в неразрывной связке.
Технология в рамках суперспособностей в кино меняет сам принцип существования тела как носителя силы. В «Терминатор 2» (Terminator 2) Джеймса Кэмерона технология впервые маскируется под человеческое тело. Машина буквально надевает плоть как костюм, превращая человеческую форму в обманчивый интерфейс. Тело в данном контексте становится камуфляжем. Сила Терминатора заключается не только в силе и неуязвимости, но и в способности симулировать уязвимость. Это предельный разрыв между телом как видимостью и телом как функцией.
Джеймс Кэмерон/Терминатор 2: Судный день/1991
Джеймс Кэмерон/Терминатор 2: Судный день/1991
Фильм Ларри и Энди Вачовски «Матрица»(The Matrix) показывает как тело становится терминалом, подключённым к системе. Способности в фильме активируются не через физическое вмешательство техники, а через изменение программного режима существования реальности. Полёт, телекинез и неуязвимость возникают в результате переписывания её базовых условий.Суперспособность проявляется как ошибка в коде мира, которую тело воспроизводит в форме зримо переживаемого эффекта.
Ларри и Энди Вачовски/Матрица/1999
Ларри и Энди Вачовски/Матрица/1999
Ларри и Энди Вачовски/Матрица/1999
Суперспособность в таких фильмах — это уже не умение персонажа, а режим работы всей системы тела. Технология становится продолжением мышц и нервов: экзоскелеты, костюмы, киберимпланты и интерфейсы делают тело гибридным. В этом образе механическое и органическое не противопоставлены, а соединены в единой схеме силы.
Брайан Сингер/Люди Икс: Апокалипсис/2016
Кинематограф позволяет рассмотреть суперспособность как целостный феномен тела. Оно объединяет все формы визуального, технологического и драматического выражения силы, превращая тело в мифологический и психологический центр. Каждая трансформация, становится частью единого нарратива о невозможной силе, переживаемой телесно и эмоционально. Таким образом, кино демонстрирует, что суперспособность — это не только эффект персонажа, а комплексный визуально-телесный процесс, где тело, энергия и технология существуют в симбиозе и становятся центром переживания силы.
