Ирония и пафос в современных обращениях к классике
Концепция
В своем визуальном исследовании я рассматриваю сложную и многогранную проблему интерпретации античного наследия в современной архитектуре и дизайне, фокусируясь на диалектике иронического и патетического подходов к классической традиции. Целью исследования является выявление и анализ этих подходов через конкретные архитектурные и дизайнерские решения современности.
Начнем с рассмотрения фундаментальных принципов классического искусства, его канонов и пропорций, что создает необходимый контекст для понимания современных интерпретаций. Особое внимание уделяется тому, как классическое наследие формировало архитектурный язык на протяжении столетий и какие именно элементы античной архитектуры оказались наиболее привлекательными для современных интерпретаций.
Гипотеза исследования заключается в том, что современные обращения к античному наследию характеризуются тремя основными модальностями: иронической деконструкцией, пафосным присвоением и аутентичным следованием канону.
Анализируя ироническое переосмысление классики, я исследую проекты, где античные элементы используются в игровом, провокационном контексте. Здесь архитекторы и дизайнеры намеренно деконструируют классические формы, создавая неожиданные сочетания и смысловые коллизии. Это может проявляться в использовании нетрадиционных материалов, искажении пропорций или помещении классических элементов в несвойственный им контекст.
Отдельного внимания заслуживает пафосное обращение к античности, где классические формы используются для придания современным сооружениям монументальности и значимости. В этих случаях архитекторы заимствуют внешние признаки античной архитектуры, часто пренебрегая аутентичными конструктивными решениями и материалами. Подобный подход может приводить к созданию своеобразных архитектурных палимпсестов, где современное содержание облекается в классическую форму.
Древнегреческий храм Ники Аптерос, Калликрат, 427-424 гг. до н. э. Цилиндрический комод «Обломок колонны», Трикс и Робертом Хаусманнами, 1977 г.
Особый интерес представляют работы современных последователей классической традиции, которые стремятся к аутентичному воспроизведению античных принципов. Эти архитекторы скрупулезно изучают и применяют классические пропорции, используют традиционные материалы и технологии, демонстрируя возможность органичного включения античного наследия в современный контекст без иронии или излишнего пафоса.
Таким образом, мое исследование демонстрирует, как классическое наследие продолжает оставаться источником вдохновения для современных архитекторов и дизайнеров, порождая широкий спектр интерпретаций: от игрового переосмысления до серьезного следования традиции. Это позволяет проследить эволюцию отношения к античному наследию в современной архитектурной практике и выявить различные стратегии его актуализации в контексте современности.
Классическая архитектура
Классическое искусство в архитектуре зародилось в античных Греции и Риме, где были разработаны идеалы пропорциональности, симметрии и гармонии. Эти принципы воплотились в ордерной системе, включающей дорический, ионический и коринфский стили, которые стали универсальной основой архитектурного дизайна. В дальнейшем классика нашла новое выражение в эпоху Возрождения, классицизма и барокко, становясь символом культурного совершенства и устойчивости. Даже в современности античная традиция продолжает вдохновлять, предлагая простор для интерпретаций и новых смыслов, что делает её актуальной в любых исторических и художественных контекстах.
Гравюра из альбома «Zeichnungen Aus Der Schönen Baukunst Oder Darstellung Idealischer Und Ausgeführter Gebäude Mit Ihren Grund- Und Aufrissen», изображение 5 колонн разных архитектурных ордеров.
Архитектура Древней Греции
Архитектура Древней Греции основывалась на принципах пропорциональности, гармонии и симметрии, отражающих стремление к идеальной красоте. Одной из её ключевых черт была ордерная система, включающая дорический, ионический и коринфский стили, отличающиеся формой колонн и капителей. Греки уделяли особое внимание деталям: от изящных завитков волют в ионическом стиле до акантовых листьев коринфских капителей.
Особенно интересной чертой было использование оптических иллюзий: колонны Парфенона имеют едва заметное утолщение (энтасис), чтобы визуально казаться ровными. Греческие храмы, такие как Парфенон и Храм Зевса, демонстрируют мастерство в интеграции архитектуры с природным окружением, подчёркивая связь эстетики и окружающего мира.
Франческо ди Джорджо Мартини, XV век. Древнегреческий храм Ники Аптерос, Каликарт, 420-е гг. до н. э.
Портик кариатид Эрехтейона в начале XXI века
Кариатиды — это женские фигуры, используемые в архитектуре Древней Греции вместо колонн или пилонов для поддержки антаблемента. Их происхождение связано с ритуальными изображениями жриц и символикой религиозных культов, в частности, Артемиды. Греки использовали кариатиды, чтобы сочетать функциональность с эстетикой, подчеркивая гармонию архитектуры и искусства.
Архитектура Древнего Рима
Архитектура Древнего Рима была практичной и инновационной, сочетая элементы греческой классики с новыми инженерными решениями. Римляне активно использовали арки, своды и купола, что позволяло строить более просторные и устойчивые здания, такие как амфитеатры, акведуки и другие сооружения. В отличие от греков, римляне уделяли большое внимание функциональности и использованию новых материалов, например, бетона, который стал основой для создания больших, прочных структур.
Римская архитектура также известна масштабными сооружениями, такими как Колизей и Пантеон, где гармония с пространством и инженерные новшества сочетались с величием и декоративностью. Римляне также развили систему форумов и триумфальных арок, подчёркивая свою власть и величие через архитектурные памятники.
Собор Святого Петра в Риме, 1506–1626 гг.
С XVI по XVIII век Рим стал одним из главных источников вдохновения для художников со всей Европы. Мастера стремились передать его уникальную атмосферу, создавая картины, которые сегодня позволяют нам увидеть, как город менялся на протяжении веков: от задумчивых пейзажей с развалинами XVI столетия до величественных видов эпохи барокко, прославляющих его триумфальное величие.
Искусство, рожденное в Риме, повлияло на архитектурные и градостроительные идеалы всего континента. Барокко, впервые оформившееся в этом городе, стало первым глобальным стилем со времён готики, распространившимся по всей Европе. Римские принципы планировки с улицами, расходящимися лучами из одной точки, нашли отражение в проектах Версаля и Петербурга. Символы римской власти и славы — триумфальные арки, обелиски, статуи на колоннах — стали появляться в крупнейших столицах мира. Купола Пантеона и собора Святого Петра вдохновили множество архитекторов на создание вариаций и реплик, а такие топонимы, как Капитолий, Форум или Марсово поле, укоренились в названиях мест по всему миру. Мир стремился унаследовать не только формы, но и саму суть Рима — его дух величия, мощи и вечности.
Франческо ди Джорджо Мартини, XV век.
«Когда они пожелали поставить в этом храме колонны, то, не имея для них правил соразмерности и размышляя, каким бы способом сделать их так, чтобы они были и пригодны для поддержания тяжести и обладали правильным и красивым обличием, они измерили след мужской ступни по отношению к человеческому росту и, найдя, что ступня составляет шестую его долю, применили это соотношение к колонне и, сообразно с толщиной основания ее ствола, вывели ее в высоту в шесть раз больше, включая сюда и капитель. Таким образом, дорийская колонна стала воспроизводить в зданиях пропорции, крепость и красоту мужского тела.
Точно так же, когда затем они задумали построить храм Диане, то, желая придать ему иной вид, они применили тоже ступню, но ступню утонченного женского тела, и сначала сделали колонну толщиною в восьмую долю ее высоты, чтобы придать ей более стройный вид. <…> Таким образом, при изобретении двух различных видов колонн они подражали в одном из них неукрашенной и голой мужской красоте, а в другом — утонченности женщин, их украшениям и соразмерности.
<…> И этот ордер был назван ионийским, потому что впервые был создан ионийцами.» — Витрувий. «Десять книг об архитектуре»
Древнеримский храм Портуна, 100-е гг. до н. э.
Определение принадлежности храма к древнегреческой или древнеримской архитектуре может быть затруднено, особенно если здание было возведено римлянами в период существования греческой культуры, до I века до н. э. Тем не менее, римская архитектура обладает характерными особенностями, которые позволяют выделить её среди греческой. Греки применяли стоечно-балочную систему, где колонны поддерживали балки, образующие перекрытие. В отличие от этого, римляне активно использовали арки, своды и купола, что стало возможным благодаря изобретению бетона, в то время как греки ограничивались деревянными балками для перекрытий.
Классицизм эпохи Возрождения и Просвещения
Классицизм эпохи Возрождения и Просвещения основан на возрождении и переработке античных идеалов искусства и архитектуры. В эпоху Возрождения (XIV–XVI века) архитекторы, такие как Палладио, стремились к гармонии, симметрии и пропорциям, заимствованным из античных образцов. В XVII и XVIII веках, в эпоху Просвещения, классицизм обогатился новыми принципами рационализма и четкости форм. Архитектура этого времени акцентировала внимание на строгих геометрических формах, простоте и величии, что выражалось в постройках монументальных зданий, таких как дворцы и государственные учреждения. Классицизм стал символом культурного обновления и идеалов просвещённого общества.
Сравнение тосканских антаблементов Скамоцци, Палладио и Виньолы. Иллюстрации из книги Cours d’architecture Жака Франсуа Блонделя.
Палаццо Питти, Бартоломео Амманати, XVI в.
Бартоломео Амманати, известный скульптор маньеризма XVI века, оставил значительный след в архитектуре, создав впечатляющий дворовый фасад палаццо Питти. Этот шедевр рустованной архитектуры считается одним из самых грандиозных в мире.
Палаццо Питти, главное архитектурное чудо Флоренции, поражает масштабами: высота этажей достигает 12 метров. Уличный фасад, вдохновлённый древнеримскими акведуками, был начат в XV веке, но авторство остаётся неизвестным. Дворовой фасад, созданный Амманати, выделяется гигантскими пропорциями, аркадами и колоннами, подчёркивающими его величие.
Дворец олицетворяет стремление превзойти античное наследие, сочетая мотивы Колизея и Порта Маджоре с ренессансной эстетикой. Рустованная традиция, воплощённая Амманати, связала эпохи от древнего Рима до архитектуры Петербурга XX века, сделав палаццо Питти вечным символом архитектурного превосходства.
Барочные вариации
Барокко, развившееся в XVII–XVIII веках, представляет собой вариацию классической архитектуры, где традиционные античные элементы подверглись драматической переработке. В отличие от строгих форм классицизма, барокко акцентирует внимание на динамике, величии и эмоциональной выразительности. Архитекторы использовали сложные фасады, изогнутые линии, широкие колоннады и декоративные детали, создавая эффект движения и драматизма. Барочные здания часто сочетали элементы классической ордерной системы с новыми подходами, такими как купола, арки и глубокие контрасты света и тени, что подчеркивало роскошь и мощь власти, религии и государства.
Собор Святого Петра в Риме, 1506–1626 гг.
Собор Святого Петра в Риме является примером объединения барокко и классических традиций. Хотя его строительство началось в эпоху Ренессанса, окончательная трансформация собора в барочном стиле произошла в XVII веке. Архитекторы, такие как Бернини, Мадерно и Микеланджело, переработали классические формы, придавая зданию драматизм и экспрессивность. Бернини создал грандиозную колоннаду перед собором, символизируя объятия церкви для верующих. В интерьере, купол, спроектированный Микеланджело и завершённый Бернини, создаёт эффект величия и небесной власти. Собор Святого Петра стал воплощением барочной философии, сочетая классическое наследие с эмоциональной выразительностью.
Ирония в обращении к классике
Ирония в архитектуре — это игра с традициями, где элементы классического наследия интерпретируются в шуточной или преувеличенной форме, что создаёт контраст между их первоначальным значением и современным контекстом. В современном архитектурном дизайне ироничные обращения к античности часто используют её формы и символы, но с явным намёком на несоответствие или чрезмерность. Архитекторы и дизайнеры, обращаясь к античным мотивам, могут искажать их пропорции, добавлять неожиданные элементы или использовать старинные формы в современных, зачастую несоответствующих им, контекстах.
Павильон, Александр Берзинг, Андрей Воронов, Георгий Снежкин, Евгений Новосадюк, Иннокентий Падалко 2013 г.
«Объект представляет собой архетип античного сооружения эллинистического периода, продолжая традиции романтического садово-паркового искусства. Вместо живописного парка его окружает брутальный пейзаж заброшенной советской фермы, которая трансформируется в культурное пространство. Храм расположен на возвышении с видом на долину и озеро».
«Храмом штормов», Джон Аутрэм, 1988 г.
«Я выступаю за культурность архитектурных объектов и их насыщенность смыслами. Хорошо, когда здание дает человеку возможность поразмышлять о разном. Я всегда стремился не создавать современную архитектуру, а модернизировать то, что было создано архитекторами за последние 9000 лет». Насосная станция — пример такой наполненности смыслами. Названная архитектором «Храмом штормов», она отсылает нас и к античным храмам, и к архитектуре Древнего Египта, и к мифологии, и к Ветхому Завету, и даже к Космосу.
«Книжный Парфенон» Марта Минухин, 2017 г.
«Книжный Парфенон» аргентинской художницы Марты Минухин, часто называемый «Храмом свободы слова», представляет собой мощный символ борьбы за право на выражение мнений. Эта временная инсталляция была создана для выставки Documenta 14 и возведена на площади, где в 1930-х годах фашисты сожгли тысячи книг, находившихся под запретом в нацистской Германии.
Проект имеет глубокие исторические корни: его первая версия появилась в 1983 году, когда Минухин воссоздала классический облик Парфенона из афинского Акрополя, используя вместо камня книги. Таким образом, «Книжный Парфенон» стал не только архитектурной аллюзией, но и мощным напоминанием о важности свободы слова и сохранения культурного наследия.
Конкурсная работа нового здания издательства Чикаго Трибьюн, Адольф Лоос, 1922 г.
Среди конкурсных работ особое внимание привлёк проект австрийского архитектора Адольфа Лооса, известного своей минималистичной и провокационной эстетикой. Его предложение — грандиозный небоскрёб в виде массивной дорической колонны, установленной на кубическом постаменте. Этот проект выходит далеко за рамки функциональной архитектуры, становясь философским высказыванием. Лоос видел небоскрёб как мемориал, своеобразный памятник самой архитектуре, утверждая, что истинное зодчество всегда носит мемориальный характер.
В этом проекте Лоос отходит от традиционного функционализма и обращается к классическим формам, переосмысляя символику колонны как основы архитектурного наследия. Постамент под колонной он оформил в виде ступенчатой пирамиды, напоминающей усыпальницу, что подчеркивает идею почтения и вечности. Хотя этот проект так и не был воплощён, его влияние оказалось огромным. Идеи Лооса стали источником вдохновения для целого поколения постмодернистских архитекторов, чьи работы активно цитировали и переосмысливали концепцию «архитектуры как памятника».
Цилиндрический комод «Обломок колонны», Трикс и Робертом Хаусманнами, 1977 г.
Цилиндрический комод «Обломок колонны», Трикс и Робертом Хаусманнами, 1977 г.
Цилиндрический комод «Обломок колонны», созданный в 1977 году швейцарскими архитекторами Трикс и Робертом Хаусманнами, является примером постмодернистского дизайна, где форма и функция вступают в конфликт. Название отсылает к руинам античности и дорической колонне-небоскрёбу Адольфа Лооса, связывая прошлое и современность.
Выполненный из древесины с покрытием, имитирующим мрамор, комод пародирует прочность классических колонн. Вместо несущей конструкции он лишь создаёт видимость устойчивости. Зеркальные дна ящиков подчёркивают пустоту, разрушая традиционное восприятие колонны как символа силы.
«Обломок колонны» превращается в философское высказывание, играя с ожиданиями зрителя и выражая дух постмодернизма, где ирония и многозначность вытесняют функциональность.
Два фасада: 1. Высших Женских Курсов (ныне МПГУ) 2. Офис Univest Consulting & Trading GmbH
Интересная деталь, замеченная во время прогулки по Пироговке: два фасада — здания Высших Женских Курсов (ныне МПГУ) и офиса Univest Consulting & Trading GmbH — украшены колоннами, которые на первый взгляд кажутся почти одинаковыми. Однако между ними есть существенные различия. Первые, созданные в XIX веке, строго соответствуют канонам архитектуры, тогда как вторые, возведённые в 2000-х годах, выглядят как современная попытка «подстроиться» под исторический контекст.
Тем не менее, именно в мелочах проявляется разрыв во времени. Современные колонны отличаются более грубым декором, а их фуст, то есть ствол, заметно короче классических образцов. Это особенно забавно, если вспомнить, что в традиционной архитектуре колонны проектировались с учётом пропорций человеческого тела. Такая укороченная и менее изящная версия словно нарушает этот важный принцип, создавая почти карикатурный контраст с оригиналами.
Торговый центр, XXI в. Кисловодск.
ТЦ в Кисловодске — пример эклектичной архитектуры, где коринфские колонны проходят сквозь стеклянный козырёк, создавая эффектный, но концептуально спорный элемент. Идея сочетания античности и современности вызывает смешанные чувства: колонны, потеряв тектоническую функцию, превращаются в декоративные элементы, а асимметрия и изогнутый фасад добавляют хаотичности. Монтажный скотч в местах стыков подчёркивает контраст между внешним шиком и технической небрежностью, превращая композицию в своеобразный постмодернистский «оркестр», полный противоречий и иронии.
Оформление колонны, 2000-е гг.
Фотографии колонн. Елена Борисова, 2021 г.
Воздушный акрополь — Надувные колонны и капители в Bally foundation.
Пафос в обращении к классике
Пафос в архитектуре проявляется, когда современные сооружения заимствуют формы классических храмов или других античных элементов, создавая иллюзию величия и священности, но не являясь таковыми по сути. Такие здания часто используют колонны, купола и массивные фасады, чтобы вызвать ассоциации с храмами, но при этом они служат совершенно светским или утилитарным целям. Это подчеркивает контраст между внешним обликом и реальной функцией, создавая эффект пафосного преувеличения. В трактовке античного наследия пафос заключается в стремлении приписать современным зданиям характер и символизм, присущий античным сооружениям, что вызывает ощущение величия и значимости, даже если это не соответствует их истинной сути.
Личный дом Николая Полисского в Никола-Ленивце.
«Место требовало чего-то пафосного и одновременного не вызывающего раздражение у простого человека — все-таки вокруг деревня, а не Рублёвка. Красивый дом на холме, барское поместье — этот образ глубоко укоренен в народном сознании. Однако совсем классику в стиле Ленинских Горок делать не хотелось. Решил обойтись без декора и ограничиться простыми колоннами из окоренных стволов и пустотелым стропильным фронтоном. В качестве материала отделки выбрал сосну — ее возили из Смоленской области. Раза три перекладывали кровлю, и все из-за поиска правильной толщины колонн — поначалу они получались слишком тонкими, что мне категорически не нравилось. Чтобы не перерезать пополам портик, сделал пространство гостиной позади него двусветным, а террасу на втором этаже максимально укоротил — она есть только над входной зоной». — Николай Полисский в разговоре Юле Бычковой.
Павильон «Дорический храм» Квинлана Терри в саду Вест-Грин в графстве Хэпмшир на юге Великобритании.
Проект Томаса Джефферсона, 1778 г.
«Архитектура — мое удовольствие, а установка и разборка — одно из моих любимых развлечений»
Проект голубятни Томаса Джефферсона 1778 года использует античные элементы, создавая пафосное сооружение в виде храма с 12 колоннами и ступенчатой крышей. Хотя здание внешне напоминает храм, его функция ограничена лишь укрытием для голубей. Этот контраст между величием формы и утилитарной целью отражает пафосное использование классических элементов для создания символического, но не духовного пространства, что является ярким примером пафоса в архитектуре.
«Баня-форум», Николай Полисский, «Архстояние-2024».
Когда организаторы фестивалей предложили создателям создать баню, они вспомнили о знаменитом проекте на «Арт-Клязьме» в 2003 году. Тогда они установили баню, как это делают туристы, накрыв её полиэтиленом. Организаторы «Архстояния» также захотели что-то в этом духе, но задачи для объекта изменились. Теперь они хотели, чтобы баня стала местом для встреч, общения и проведения форумов. Создатели сразу поняли, что новая баня должна стать продолжением античной традиции. В Древнем Риме банные комплексы выполняли не только гигиеническую функцию, но и служили культурным центром, где философы и интеллектуалы собирались, общались и проводили время в беседах.
Серия «Русская Античность», которую начали несколько лет назад в Никола-Ленивце, приобретает новое значение. Эта баня-форум станет местом, где будет реализована идея чистоты тела, мыслей и философских бесед. Основой конструкции являются многочисленные деревянные колонны, вдохновлённые древнегреческими и римскими образцами. Материал для них был собран в том же лесу, где мы традиционно черпаем древесину. Таким образом, эта баня сочетает в себе античные традиции и органично вписывается в местный ландшафт, а также отражает дух русской природы.
Дом правительства Тбилиси, В. Кокорин, 1933 г. Грузия.
В 1932 году в Советском Союзе началась переориентация архитектуры на «освоение классического наследия», что также затронуло Грузию. В поисках национальной формы архитекторы, такие как А. Щусев и В. Кокорин, предложили использовать элементы классики Востока, в частности Ирана и Египта. Эти идеи воплотились в таких постройках, как Дом Правительства в Тбилиси (1933) с иранскими мотивами, отсылающими к древним воротам Иштар, и Институт Марксизма-Ленинизма (1933-1938), где колоннадные формы напоминают архитектуру Персеполя. В этих сооружениях мы видим пафосный подход: монументальные формы, ассоциирующиеся с величием и древними цивилизациями, используются для создания властных и значимых зданий, подчеркивая власть и престиж.
Национальная галерея, Роберт Вентури и Дениз Скотт-Браун, 1990 г. Лондон.
Удивительная история с пасхалкой в крыле Сэйнсбери лондонской Национальной галереи, спроектированном постмодернистами Робертом Вентури и Дениз Скотт-Браун, недавно обретала новое развитие. В процессе ремонта этого корпуса, внутри одной из декоративных колонн (которые не несут никакой нагрузки), была обнаружена папка с письмом от 26 июля 1990 года. В нем говорилось:
«Если вы нашли эту записку, вероятно, вы демонтажируете одну из фальшивых колонн в фойе крыла Сэйнсбери Национальной галереи. Мне кажется, что эти фальшивые колонны — архитектурная ошибка, о которой мы будем сожалеть еще долго».
Записку оставил Джон Сэйнсбери, один из спонсоров строительства крыла, который вместе с двумя братьями финансировал проект.
Сама же архитектура крыла представляет собой компромисс, сочетающий элементы классики и современности. Изначально планировался более футуристичный проект в стиле хай-тек от бюро Ahrends, Burton and Koralek. Однако во время празднования 150-летия Королевского института британских архитекторов (RIBA) принц Чарльз раскритиковал его, назвав «безобразным гнойником» на лице «дорогого и элегантного друга». В ответ на это, чтобы удовлетворить вкусы и требования элиты, заказчики обратились к Вентури и Скотт-Браун.
Дворец искусств, Владимир Березиный, Серго Сутягин, Юрий Халдеев и Дмитрий Шуваев, середина 1960-х гг. Ташкент.
Дворец искусств или Панорамный кинотеатр в Ташкенте был спроектирован архитекторами Владимиром Березиным, Серго Сутягиным, Юрием Халдеевым и Дмитрием Шуваевым в середине 1960-х годов.
Здание состоит из двух основных объемов: длинного и легкого двухэтажного фойе и массивного цилиндрического зала. В этом проекте архитекторы акцентируют внимание на контрастах. Например, фасад фойе почти полностью состоит из стеклянных окон, создавая эффект прозрачности, в то время как здание зрительного зала, наоборот, имеет сплошные монолитные стены без окон. Интересно, что форма цилиндра, напоминающего каннелированную колонну, добавляет фасаду волнообразную текстуру, что придает массивной конструкции ощущение легкости.
Зрительный зал, вмещающий 2300 человек, использовался для различных мероприятий: торжественных собраний, концертов и кинопоказов.
Современные адепты классической традиции
Несмотря на разнообразие интерпретаций античного наследия в современной архитектуре, есть архитекторы и дизайнеры, которые всерьез подходят к классической традиции, сохраняя её каноны и принципы. Эти специалисты стремятся не просто заимствовать элементы древнегреческой и римской архитектуры, но и глубоко исследовать её, интегрируя классические формы и пропорции в свои проекты и реконструкции. Их работы основаны на уважении к традициям и стремлении сохранить архитектурные ценности прошлого, адаптируя их к современным условиям. Эти адепты классики показывают, что античное наследие продолжает вдохновлять и оставаться актуальным в контексте современного дизайна и градостроительства.
Дворец Советов, 1932 г. А. В. Щусев.
В проекте 1932 года, представленном для закрытого конкурса, Щусев значительно изменяет первоначальную концепцию. Овальное здание теперь увенчано ступенчатой башней и окружено колоннадой. Вместо отдельных корпусов архитектор разрабатывает единый, монолитный объем. На фасадах вновь появляются скульптуры и рельефы. Однако и этот вариант еще не стал окончательным.
В третьем проекте архитектор решительно возвращается к классическим традициям, и здание обретает более строгие формы, близкие к русскому классицизму. Прямоугольный основной объем теперь подчеркивается массивным аттиковым этажом, поддерживаемым гранитными колоннами. Башня же становится более элегантной, ее композиция завершается благодаря скульптуре на вершине.
«Уэйнрайт-билдинг», Сент-Луис, Луис Салливан, 1891 г.
Это здание значительно выделяется на фоне других своих современников благодаря ярко выраженной структуре и гармонично интегрированному орнаменту. Интересно, что, несмотря на свои антипатии к неоклассицизму и стремление к модернизму, Салливан, проектируя Уэйнрайт-билдинг, сохраняет связь с традициями. Разделив здание на три части, он создает вертикальное устремление, напоминающее классическую колонну с ее основанием, стволом и капителью.
Венецианская колонна Филарете, Альдо Росси, XIX в.
Альдо Росси считал важной задачей своего творчества выявление элементов формы, которые архитектура повторяла на протяжении своей истории, и которые можно найти в разных странах и на разных континентах:
«Возможность использовать детали механизмов, чей первоначальный смысл отчасти утрачен, всегда интересовала меня […] Я думаю о единстве, о системе, собранной из фрагментов […]»
Одним из таких «фрагментов» для Росси стала венецианская колонна Филарете. Он утверждал, что, однажды увидев эту колонну, он продолжал встречать её образы в разных памятниках и сооружениях. Эта колонна стала важным элементом в его подходе к архитектуре:
«Я обнаруживал колонну Филарете, которую всегда пристально рассматриваю, в древнеримских памятниках Будапешта, в трансформации амфитеатров, и главное — как возможный фрагмент тысячи других построек. Вероятно, мне просто нравятся фрагменты»
ЖК «Город набережных», Максим Атаянц, 2015 г.
Проект «Город набережных» Максима Атаянца в Москве — это пример серьёзного и вдумчивого обращения к античному наследию в современной архитектуре. Комплекс основан на принципах регулярной застройки и гармонии пропорций, что отсылает к классическим традициям. Основная идея проекта заключается в создании городской среды, сочетающей эстетику античной архитектуры с функциональностью современного жилого пространства.
В «Городе набережных» чётко прослеживается влияние палладианства и античного ордера. Колоннады, аркады и симметрия фасадов подчёркивают связь с традициями древнего Рима и Греции. Атаянц, будучи сторонником классической архитектуры, стремится не только заимствовать формы, но и сохранять их смысловую и эстетическую глубину. Проект демонстрирует, как классические принципы могут быть актуальными и востребованными в современной городской застройке, создавая пространство, пропитанное духом истории и культурного наследия.
«Признаваться в любви к городу и его архитектуре у нас принято. На деле, однако, выходит совсем другое. Множество населяющих Петербург людей вообще равнодушны к его облику, и есть другое множество, прекрасно понимающее ценность нашего общего достояния, и паразитирующее на этой ценности в меру своих экономических возможностей — от встраивания продуктового ларька в исторический фасад до строительства лезущего на глаза жилого комплекса. А как же архитекторы? Неужели им всё равно?»
ЖК на Петровке, Михаил Филипов, 2007 г. Москва.
Михаил Филиппов — один из наиболее ярких современных архитекторов, чье творчество демонстрирует глубокое уважение и серьезный подход к античному наследию. Его проекты опираются на классические принципы, такие как симметрия, гармония и использование ордерной системы. Архитектор не просто цитирует формы древнегреческой и римской архитектуры, но стремится интегрировать их в современный городской контекст, сохраняя их символическую и эстетическую ценность.
Одним из ключевых проектов Филиппова является жилой комплекс «Палаццо» в Москве. Вдохновленный ренессансными дворцами и античными традициями, этот проект представляет собой пример синтеза классических элементов с функциональностью современного жилья. Филиппов рассматривает классическую архитектуру как важный инструмент для создания гармоничных и значимых современных зданий.
Выводы
Античное наследие остаётся важным источником вдохновения в современной архитектуре и дизайне, сохраняющим свою символическую глубину и эстетическую привлекательность. Однако его интерпретации разнообразны: одни архитекторы иронично переосмысливают классику, играя с её формами и акцентируя несоответствие древних идеалов современности, превращая традицию в объект провокации. Другие, напротив, обращаются к пафосным интерпретациям, подчеркивая величие и монументальность античных мотивов как символов статуса, власти и вечности.
Несмотря на такие контрасты, существует немало архитекторов, которые воспринимают античное наследие серьёзно, адаптируя его к современному контексту с уважением и изяществом. Их работы доказывают, что классика остаётся живой и значимой, служа не только связью с прошлым, но и платформой для создания нового архитектурного языка.
Мастерская Михаила Филипова URL: https://www.filippovm.ru/ (дата обращения: 10.11.2024).
Максим Атаянц // URL: t.me/maximatayants (дата обращения: 10.11.2024).
Витрувий Десять книг об архитектуре. — 1 изд. — Москва: Всесоюзная Академия Архитектуры, 1936. — 384 с.
Лекция Максима Атаянца. Андреа Палладио. «Четыре книги», пять ордеров и их античные прототипы» // https://dzen.ru/ URL: https://dzen.ru/video/watch/63acf3e8e6283866793c2d55 (дата обращения: 08.11.2024).
John Summerson «The Classical Language of Architecture». — 1 изд. — Бостон: MIT Press, 1963. — 60 с. (дата обращения: 08.11.2024)
Сергей Кавтарадзе Анатомия архитектуры. Семь книг о логике, форме и смысле. — 2-е изд. — Москва: Высшая Школа Экономики (ВШЭ), 2016. — 809 с.
Альдо Росси Научная автобиография. — 1 изд. — Москва: Strelka Press, 166 с.
«Баня-форум» на Архстоянии: фото, эскизы и комментарий Николая Полисского // Новая Каллипига URL: https://t.me/archi_archivist/759 (дата обращения: 08.11.2024).
М.Атаянц о «происхождении ужасов в архитектуре» Петербурга // lacamorra.ru URL: http://www.lacamorra.ru/2021/06/blog-post.html (дата обращения: 08.11.2024).
