«Зебры очень красивые»: Степан Лысенко о несостоявшемся празднике
Рецензия на выставку «Зебры очень красивые» Степана Лысенко.
ЦСИ «Винзавод» (Акцизный зал), 15.05.25–01.06.25 Куратор: Татьяна Осипова
Виды экспозиции
©Пресс-служба ЦСИ «Винзавод»
В Акцизном зале ЦСИ «Винзавод» художник Степан Лысенко выстраивает персональную выставку как внутреннюю архитектуру личной мифологии — тревожной, уязвимой, нежной и печальной. «Зебры очень красивые» — не столько про зебр, сколько про обретение идентичности человека и художника; про символическую борьбу и конфликт с миром, с которым тот не желает считаться. Эскапизм и внутренняя эмиграция помогают увидеть окружение через остранение и, казалось бы, веселую игру. Тем не менее, смещение внимания в сторону фантазии не столько греет, сколько удерживает — как единственная возможность самопомощи.
Виды экспозиции
©Пресс-служба ЦСИ «Винзавод»
Экспозиция сформирована как поле фантастических героев, невероятных атрибутов. Они застыли в метаморфозах, надеясь принять финальный облик. Здесь — текстиль, объекты, скульптуры, видео, а также обволакивающий экспонаты свет и общая декоративность; во всем этом чувствуется неуверенность, попытка спрятаться или раствориться.
Почти все в пространстве является автопортретом; Лысенко наблюдает за собой в разных состояниях. Воображение видоизменяет его первоначальную идентичность, рождает иных прототипов, новых друзей и врагов. Автопортрет для художника — акт закрепления образа в мгновении или вечности.
«Фламинго и я», 2025. Инсталляция
©Пресс-служба ЦСИ «Винзавод»
Художник наблюдает за собой через стадии взросления с сопутствующими физиологическими и психологическими видоизменениями: соотносит себя с фламинго, зеброй, пиньятой, фарфоровыми фигурками, облачками, другими детьми. Создавая систему образов, Лысенко формирует механизмы художественного выживания в конфликтном мире. «Праздничные» маски — средство приспособления: сегодня художник веселится у бассейна, завтра живет на полочке среди коллекционных статуэток, послезавтра — загадывает желание в костюме банана на дне рождения.
В сводчатом пространстве зала праздничные яркие декорации манят стать частью мифологии художника: гостями на условном празднике, которого никогда не было и не будет. Экспонирующиеся инсталляции создают ситуации, куда можно заглянуть и увидеть борьбу Лысенко с «Я» и «Они». Битва за самость облечена в нарядные костюмы, что усиливает конфликт с миром.
Посетители на выставке
©Пресс-служба ЦСИ «Винзавод»
Встречает посетителя инсталляция «Пиньяты» (2025) — важная метафора невоплотимости желания через насильственный жест. Центральным образом остается фламинго («Фламинго и я», 2025) — не прелестная розовая птица, а темный навязчивый символ внутреннего искажения. Это и красивая бутафория, и образ тревоги, и эстетический капкан. Красота у Лысенко вместо удовольствия приносит тяжесть. Фламинго — личный миф, который нельзя забыть, потому что он стал клеткой.
Слева: «Пиньяты», 2025. Инсталляция / Справа: «Фламинго и я», 2025. Инсталляция
©Пресс-служба ЦСИ «Винзавод»
Инсталляция «Зоопарк» (2025) — еще один важный смысловой узел, расположившийся у центра выставки. Художник помещает в зале фигуры подростков, наблюдающих за гигантской розовой зеброй сквозь забор. Но зебра — недосягаемая, пустая оболочка, спроецированная фантазия, в которую нельзя войти. Художник наблюдает, но не может коснуться желаемого, совпасть с образом мечты, что вызывает внутреннюю злость.
«Зоопарк», 2025. Инсталляция
©Пресс-служба ЦСИ «Винзавод»
О личном семейном опыте и вопрошании о «Я» рассказывается в инсталляции «Шкаф» (2025). Лысенко перерабатывает семейное наследие, осмысляя понятие принадлежности, через акт художественного внедрения в семейные реликвии. Тема изгнанничества и бродяжничества в поиске основ бытия отражена в расставленных по пространству объектах-мутантах: «Обловечках» (2025).
Изображение 1: «Шкаф», 2025. Инсталляция / Изображение 2: «Обловечки», 2025. Инсталляция
В видео «Пум-пум-пум» (2025), расположенном в центре зала, появляются герои предыдущих работ — они словно возвращаются в замедленном сне и вызывают чувство беспокойства.
«Пум-пум-пум», 2025. Видео
©Пресс-служба ЦСИ «Винзавод»
О необъяснимом, очень странном и даже немного страшном празднике художник говорит в инсталляции «Праздник» (2025): здесь персонаж человека-банана сидит за столом с вырванной из контекста атрибутикой: пластиковой едой, кубиками, мышеловкой, гипсовыми пальцами.
«Праздник», 2025. Инсталляция
©Пресс-служба ЦСИ «Винзавод»
Инсталляции «Дальнее плавание» и «Вечеринка у бассейна» (обе — 2025) привносят символику воды и метафору Одиссеи — эскапизма, который давно перестал быть утешением, и вечного путешествия. Художник продолжает имитировать игру возрастов и эмоционально-телесных режимов через дихотомию: иронии и тоски, действия и бездействия.
Изображение 1: «Дальнее плавание», 2025. Инсталляция / Изображения 2–3: «Вечеринка у бассейна», 2025. Инсталляция
©Пресс-служба ЦСИ «Винзавод»
В финале художник пристальнее смотрит на себя, вопрошая об отсутствии. В работе «Шкура художника» (2025) Лысенко снимает с себя «кожу» с паттерном как у зебры и натягивает на раму. Рядом — «Семейный портрет» (2025), представляющий не конкретный образ, а детурнемент родственных связей.
Изображение 1: «Шкура художника», 2025. Инсталляция / Изображение 2: «Семейный портрет», 2025. Инсталляция
©Пресс-служба ЦСИ «Винзавод»
На выставке «Зебры очень красивые» Лысенко постоянно задается вопросом об обретении свободы идентичности, об отстаивании ее уникальности и самобытности в контексте постоянного контроля извне. Выставка не про трагедию. Она — про попытку освоиться внутри собственной мифологии, даже если та трещит по швам, даже если внешняя и внутренняя красота стала тяжелой, даже если праздник — фикция. Это жест бережного сопротивления забвению себя и одновременно — поиск новых путей существования.
Изображения предоставлены пресс-службой ЦСИ «Винзавод».
Автор текста: Майкл Арутюнян
